Что было в апреле 2016 г. — война, боевые действия или диверсия? Каковы были основные цели азербайджанской апрельской агрессии? Мы победили или проиграли? Как можно охарактеризовать ситуацию на границе? Каким будет наш следующий шаг?  Об этих и других вопросах мы побеседовали с военным экспертом,  советником министра обороны РА в апреле 2016 г. Давидом Джамалян.

 

— Господин Джамалян, как вы охарактеризуете апрельские боевые действия: война, боевые действия или широкомасштабная диверсия?

— В профессиональных кругах дано следующее определение – “четырёхдневные апрельские боевые действия”. Термин “четырёхдневная война”, хоть и образный, но с точки зрения военной науки он неточный. А вот в политико-правовом плане точным является термин “вторая азербайджанская агрессия против Арцаха”.

Полного и точного представления об апрельских боевых действиях, которое бы преобладало среди нас, не существует. Наоборот, имеются беспорядочные сведения о начале, ходе, исходе боевых действий азербайджанской агрессии. Причиной информационного хаоса является то, что уже год, как среди нас звучат взаимоисключающие мнения относительно отдельных эпизодов боевых действий, распространяются противоречивые сведения. Следовательно, создание хронологически чёткой, точной и полноценной картины апрельских военных действий, сохраняя, естественно, режим секретности, является актуальной задачей.

— Исходя из того, что каждое боевое действие имеет определённую цель, каковы были основные цели азербайджанской апрельской агрессии?

— Думаю, противник не надеялся оккупировать всю территорию Арцаха. Реалистичности хватало, чтобы понять невозможность этого. Целью было захватить возможное, и тем самым выступить с позиции силы в ходе переговоров. В их понимании реалистичной целью был прорыв по всем направлениям ударов в глубину на десять-пятнадцать километров. Замысел был таким – сначала ударить по флангам и отвлечь наши силы к направлениям на северо-восток и юго-восток, после чего ударить по центральному направлению.  Однако этот замысел был предотвращен большей частью благодаря мощным превентивным артиллерийским ударам Армии Обороны. Я уверен, что для Баку было неожиданностью подобное течение и исход боевых действий. Здесь уместно детальное объяснение.

Полагаю, что на момент развертывания агрессии президент Алиев не имел точного адекватного представления о соотношении сил, реальном уровне боеспособности АО Арцаха и собственных вооружённых сил. Судя по всему, решение о развертывании агрессии было принято на основе докладов, написанных по логике представления желаемого за действительное. В авторитарных системах часто случается, что боясь гнева руководителя, докладывают о том, что желаемо ему. Если рассматривать с азербайджанской позиции, апрельская агрессия была авантюрой. Не думаю, что президент Алиев пошел бы на такой шаг, если бы он хотя бы приблизительно представлял подобный исход боевых действий.

Тем не менее, думаю, что апрельские бои оказали отрезвляющее воздействие на алиевский клан. Как бы ни старались в Баку представлять исход боев как победу, тем не менее, полагаю, что в узком алиевском окружении вера в реальную победу сломлена.

Что касается позиционирование себя как победителя, преувеличение значения завоеванных боевых позиций, то всё это нужно президенту Алиеву как минимум для двух целей. Первой целью является укрепление веры закавказских турок в победу над армянами, преодоление комплекса проигравшего и психологическая подготовка к новым широкомасштабным действиям, вторая – укрепление основ собственной власти для обеспечения наследственности власти.

— После апрельских боевых действий прошёл год. Оптимально ли был использован этот промежуток времени?

— Думаю, что да. Сразу после боевых действий с огромным размахом стали проводиться инженерные работы, завершился процесс оснащения государственной границы системами видеонаблюдения, который стартовал ещё задолго до апрельских событий. Отмечу также, что после установления перемирия соответствующие структуры оборонительного ведомства проанализировали четырёхдневные боевые действия с точки зрения военной науки, были сделаны соответствующие выводы.

— Как военный эксперт, как Вы оцените оборонительные действия Армии Обороны?

— Грамотными, профессиональными. Организована была активная оборона, причём предпочтение было отдано превентивным ударам.

Особо надо подчеркнуть, что, даже применив самые боеспособные силы, противник не смог решить свою задачу – прорвать нашу оборону и проникнуть в глубь нашей территории. Это не удалось противнику даже при выявленных в ходе боевых действий недостатках у нашей стороны.

Конечно, было бы неверным охарактеризовать исход апрельских боев как полноценную победу, хотя этот термин никто и не использовал. Исход боевых действий для нас был успешным, и, с некоторыми оговорками, в целом его можно определить как победу. Было сделано то, что можно было сделать в течение трех с половиной дней. Наконец, нужно учесть и то, что за очень короткий промежуток времени была предотвращена большая война. Если выражаться иначе, более образно, то враг занял несколько постов, но проиграл войну, а мы потеряли несколько постов, но победили в войне.

Действительно, потеря этих постов болезненно воспринялась нами. Эту реакцию армянского общества нужно полностью считать разумной. В этом плане необходимо сделать следующие акценты.

Во-первых, эту потерю принципиально можно восстановить, и я более чем уверен, что при удобном случае наша армия не колебнется и вернёт потерянное. А противник непременно создаст такой случай. Причём, принципиально важно решить боевую задачу без потерь или с минимальными потерями.

Во-вторых, в условиях угрозы широкомасштабной войны, несомненно, чем больше наши посты будут выдвинуты вперед, тем в более короткие сроки удастся сломить противника. Однако в данном случае принципиально важно отметить, что, заняв несколько постов первого эшелона обороны, азербайджанская сторона не получила решающего превосходства над нами. Была сохранена целостность оборонительной системы, контуры государственной границы изменились незначительно.

Для более чёткого представления сказанного приведём некоторые детали. С целью организации активной обороны в условиях перемирия по длине государственной границы Арцаха создана полоса эшелонизированной оборонительной системы. Эта оборонительная система состоит из нескольких защитных линий. 2-го апреля врагу удалось захватить несколько боевых постов передовой линии этой системы: дальше им не удалось продвинуться. В послеапрельский период благодаря обширным инженерно-строительным работам эти позиции были взяты в клещи, благодаря чему значительно снизилась опасность, исходящая от их потери. Все это, конечно, не означает, что эти посты нам больше не нужны.

— Если сравнивать боевые действия апреля 2016 г. и арцахской войны 1991-1994 гг., каковы основные сходства и различия?

— Думаю, различий больше, чем сходств. В апреле столкнулись две регулярные армии, одна из которых 22 года готовилась к нападению, другая – к противостоянию и упрочению своей победы. Спустя 22 года азербайджанская армия, имеющая амбициозную военную задачу, снова проиграла. Принципиальное различие в этом случае в том, что последствия этого поражения для противника были сравнительно мягкими. Приведём некоторые уточнения.

Тот факт, что противник снова проиграл, было ясно уже 4-го апреля, когда государственная граница в северо-восточном направлении частично была восстановлена, а широкомасштабное наступление в направлении Акна (Агдам) – предотвращено. Ресурсы противника для наступления были почти исчерпаны. И это в том случае, когда противник бросил в бой самые подготовленные составы, которые, повторюсь, 4-го апреля были уже ликвидированы. После 4-го апреля у противника была задача любой ценой удержать захваченные ранее несколько наших боевых посто. Соответственно, 4-го и 5-го апреля каждый час боевых действий все больше усложнял последствия поражения. Именно осознание этого обстоятельства заставило противника просить о перемирии.

Можно выделить ещё одно принципиальное различие – стратегию возобновления широкомасштабных боевых действий, предпринятую противником. Закавказские турки имели целью обеспечить максимальную внезапность, что весьма сложно осуществить в наши дни, поскольку невозможно незаметно сконцентрировать большие силы на государственной границе. Эту сложную задачу противник попытался решить следующим образом.

Начиная с августа 2014 г. азербайджанская сторона концентрировала силы на границе, в особенности боевую технику, приближала отряды особого назначения и группы снайперов, прибегала к диверсионным действиям, но основного удара не наносила. Параллельно враг постепенно увеличивал калибр применяемых артиллерийских систем, чтобы, судя по всему, было легче начать широкомасштабную агрессию. На протяжении двух лет постоянно продвигая силы, в том числе и боевую технику, к границе и отводя их обратно, враг стремился притупить нашу бдительность и обеспечить внезапность на момент агрессии. Думаю, сохраняя непрерывность состояния ожидания широкомасштабного наступления в наших рядах, противник надеялся, что перед реальной агрессией нам будет казаться, что и на этот раз ничего серьёзного не произойдет. Именно этой цели – обеспечению максимальной внезапности – служил факт начала широкомасштабного наступления без длительной артиллерийской подготовки. Противник начал интенсивный артиллерийский огонь только тогда, когда наши войска отразили первую волну наступления. Тем не менее, поскольку состав подразделений, осуществляющих боевое дежурство, внутренне был готов к широкомасштабному наступлению, быстро сориентировался в новой ситуации и предотвратил продвижение противника в глубине взводного опорного пункта, то есть на территории в несколько сотен метров. В процессе этого, несомненно, были также и упущения.

Например, наши подразделения были обучены предотвращению диверсионных нападений, между тем опыта широкомасштабных боевых действий не было ни у рядового, ни у командирского состава, в особенности младших звеньев – подразделений рот и батальонов. Действительно, действуя путём военных учений в условиях, наиболее близких реальному бою, у них было сформировано общее представление о широкомасштабных боевых действиях, но реального боя состав звена рота-батальон не видел. Этим обстоятельством также были обусловлены некоторые упущения, выявленные в первые часы агрессии.

Несмотря на эти упущения, противнику не удалось продвинуться больше, чем несколько сотен метров. Следовательно, можно сказать, что состав наших подразделений  проявил отвагу и в достаточной степени профессионализм. Кстати, теперь командирский состав звеньев взвод-рота-батальон уже закален опытом широкомасштабных боевых действий. Более того, некоторым военнослужащим срочной службы, отличившимся в бою, присвоено звание лейтенанта, и сейчас они продолжают службу в качестве командиров взвода.

— Господин Джамалян, сегодня говорится о том, что в результате апрельской войны были вновь утверждены границы НКР. На ваш взгляд, приведёт ли это обстоятельство к новым подходам в процессе мирного урегулирования проблемы?

— Да, во второй раз отражение азербайджанской широкомасштабной агрессии Армией Обороны Арцаха и утверждение границ Арцаха являются основным военно-политическим результатом боевых действий. После апрельской агрессии созданы качественно новые военно-политические реалии. Развертывая вторую агрессию против Арцаха и снова терпя неудачу, официальный Баку легитимизировал нынешние границы Арцаха. Именно в этом контексте, несомненно, мадридские принципы сейчас уже являются анахронизмом и, естественно, рано или поздно будут кассированы.

Ещё один принципиальный вопрос: после апрельских боевых действий президент Алиев утратил основное оружие шантажа – козырную карту запугивания военной силой, быстрой победоносной войной. В апреле чётко стало ясно, что боеспособность азербайджанской армии, мягко говоря, была весьма преувеличена. Отнюдь не недооценивая врага, тем не менее, очевидно, что президент Алиев больше не сможет быть убедительным в статусе выступающего с позиции силы. Это, пожалуй, следующий военно-политический результат провала азербайджанской апрельской агрессии.

— Считаете ли Вы приемлемым расположение российских или международных миротворческих сил в зоне конфликта?

— Разумеется, нет. Ни одна чужая сила, осуществляющая миротворческую миссию, принципиально не может быть заинтересована в защите наших границ так, как мы. Самой эффективной миротворческой силой была и остается Армия Обороны Арцаха.

— Как можно охарактеризовать ситуацию на границе? Изменили ли апрельские события приоритеты нашей оборонительной политики?

— Ситуацию на государственной границе можно охарактеризовать как стабильно напряженную, взрывоопасную, о чём свидетельствует активность снайперов и диверсионных групп противника. Судя по всему, эта напряженность будет носить прогрессирующий характер, чему мы должны быть готовы. В сущности, азербайджанская сторона разыгрывает тот же сценарий, который предшествовал апрельским событиям, а именно, сохранять непрерывность напряжения, чтобы облегчить начало новой агрессии и переход к широкомасштабному наступлению.

Соответственно, думаю, будет непростительной непредусмотрительностью исключение новой агрессии. Предаться самообману и принять желаемое за действительное просто непозволительно; надежный и длительный мир, к сожалению, невозможен в обозримом будущем. Чтобы не быть застигнутым врасплох, быстро мобилизовать свои силы и мощным ответом приостановить врага у наших границ и принудить к миру вне наших границ, мы должны психологически быть готовы к этой агрессии. В апреле прошлого года мы оказались очевидцами того, что залогом успешного противостояния агрессии является именно это – подготовленность общества.

— На Ваш взгляд, во время апрельских боевых действий как проявили себя наш солдат и офицер, рядовой и командир?

— Бесспорный факт, что в бою солдат хочет рядом видеть  смелого, уравновешенного, дееспособного командира. Опыт подсказывает, что состав уважает того командира, кто предан своему делу, отзывчив и одновременно требователен к своим подчинённым, а в бою хладнокровно руководит действиями состава. Командиры, отличившиеся в апрельских боях, обладали именно этими качествами.

Когда в момент опасности солдат видит в окопе своего командира, то чувствует себя уверенно и защищённо. Подобных примеров в апреле было много. Вообще апрельские боевые действия полны эпизодами профессионализма и отваги.

— Господин Джамалян, каким будет наш следующий шаг?

— Быть готовым к любому сценарию развития событий. Мы не имеем права строить иллюзии: в Баку не отказались от военно-силового подхода. Хотя думаю, что после апреля в Баку идея захватить Арцах оценивается сложнее ожидаемого, но сказать, что в Баку отказались от идеи захвата Арцаха, по меньшей мере, будет самообманом. После апреля враг был занят восстановлением боеспособности своих вооружённых сил. Конечно, для подготовки многочисленного военного состава требуется время. Однако фактом остаётся то, что в Баку готовятся к новой войне. Следовательно, велика вероятность возобновления широкомасштабных боевых действий. От агрессивных претензий в Баку откажутся только в том случае, если в результате начала широкомасштабных боевых действий лишатся территории. Другого выхода нет. Сформированная вокруг Армении военно-политическая обстановка никогда для нас не будет благоприятной из-за азербайджано-турецкого соседства. Следовательно, обеспечение безопасности в регионе есть и будет нашей основной задачей.

Беседу вел Владимир Погосян